Варвара-краса, длинная коса... Ох и натерпелась же Варя от этой прибаутки. Ведь и косы имела длинные-длинные, да и имя такое же – Варвара.

Роскошные длинные волосы Варе-школьнице ничего, кроме неприятностей, не приносили: тугую русую косую дергали все, кому не лень, а особые выдумщики могли и к стулу привязать.

Да и имя свое Варя не любила: почему все вокруг Светланки, Танюшки, Маринки: а она – Варвара?!

Варварой ее назвала бабушка Екатерина в честь своей бабушки. Поэтому свое имя Варя представляла в виде старой-престарой старушки или бледнолицей печальной святой Варвары, которую ей показывала в церкви бабушка. Словом, не любила маленькая Варвара ни свое имя, ни свои длинные косы.

Но, взрослея, Варя все же полюбила свои волосы. Жила она с бабушкой и котом Афанасием (не только Варе досталось от бабушки чудное имя). И часто единственным развлечением для юной Вари было расплетать, расчесываться и снова заплетать свои волосы в косы и колоски. Еще одним ее утешением был синеглазый Павлик, соседский мальчик. С ним Варя проводила больше всего времени. Девочки почему-то не любили Варю за ее длинную роскошную косу. А Павлик любил...

Не было для него большего счастья, чем когда Варя разрешала ему вплетать в свои медовые волосы синие ленты или просто клала голову ему на колени, и тогда он расчесывал эту русую роскошь просто пальцами. В такие моменты на целой земле не было никого счастливее этих двоих.

Их любимое место было под старой вишней, которая уже не раз сменяла лепестковые снегопады на карие глаза ягод и бордовую горькую листву. Но недолгим было то вишневое счастье.

В тот год Варя окончила школу. И вот одним летним вечером, когда вишни еще пахли опьяняюще-сладко, а листва уже пахла горько, Варя сказала:

– Я выхожу замуж.

Рука Павла замерла в медовых косах. Несколько секунд понадобилось, чтобы проглотить комок, который подступил к горлу, и прозвучало скорее умоляюще, чем вопросительно:

– Как?!

Как-зачем – Варя и сама не знала. Почему – отказывалась понимать. Бабушка заболела, ехать в город на учебу нет денег... Бабушка постоянно плачет, просит, чтобы Варя была умной, не такой, как ее мать (здесь карие глаза Вари становятся похожими на чай со льдом: мама – это больная тема), а он... он живет в городе, есть собственная квартира, еще студент, но уже работает на заводе, внук бабушкиной давней подруги. Варя ему давно приглянулась, и вот теперь... Ледяной чай растаял, и с каре-зеленых глаз Вари побежали слезы.

– Теперь... Теперь бабушка говорит, что это ее последняя воля.

И Варя расплакалась, как ребенок, уткнувшись носом в такие родные пальцы, которые столько раз под этой же вишней расчесывали ей волосы...

Было еще несколько невеселых вишневых вечеров. Павел снова заплетал Варины косы, правда, уже без ярких лент. А потом... Потом была какая-то поспешная регистрация в сельсовете, скромная и тихая, как для села, свадьба, и уже замужняя Варя уехала с мужем в город.

После бабушкиного маленького, но такого уютного дома новая квартира казалась Варваре огромной и какой-то пустой. Все думалось, что вот еще чуточку она здесь погостит и уедет домой, в свою комнатушку, где пахнет мятой и любистком.

Денис был хорошим парнем, успешно учился (заочно) в институте, работал на заводе. У него, несмотря на то, что он был ненамного старше Вари, уже были четкие и непоколебимые планы на жизнь: образование, работа, ремонт квартиры, свадьба, карьерный рост, а там можно будет и о детях подумать... Вот только Варя почему-то себя в этих цветных планах никак не могла увидеть. Без особых усилий и без энтузиазма поступила она в институт. И началась ее новая студенческо-супружеская жизнь.

И все вроде бы хорошо, жить да радоваться, что вырвалась из села – муж интеллигентный, работящий, своя квартира... Но нет! Все ей снится и грезится их с Павлом вишня. Все чаще Варя грустно сидела перед зеркалом, перебирала пальцами такие же красивые, но какие-то осиротевшее без ярких лент и рук Павла, волосы.

Денис странную печаль юной жены понять не мог, а со временем начал даже раздражаться. Да и медовая коса Вари ему не давала покоя: знал Денис, скольких ребят тот русый ливень с ума свел, но теперь, дескать, замужняя, пора уже и те девичьи выдумки забыть.

Сначала Варина коса мешала ему на кухне – Варвара, проглотив слезы, обвязывала голову платком. Словно связанные ситцем, косы тяжело легли на ее худенькие плечи. Взглянула в зеркало и почему-то вспомнила ту печальную святую Варвару на бабушкиной иконе.

Потом медовые Варины косы не давали Денису спать – от них все подушки мокрые (Варя по привычке каждый вечер мыла волосы любистком). Наконец Варины косы стали «сельскими» и «старомодными» в сравнении с аккуратно подстриженными женами друзей Дениса.

Через некоторое время Варя не выдержала.

Молоденькая парикмахерша растерянно смотрела на рыжий мед, который стекал по Вариным плечам почти до пола и на ножницы в своих руках…

– Режьте, – прошептала Варвара и до боли крепко закрыла глаза.

Новая стрижка жены Денису понравилась. Он будто повеселел, избавившись от ненавистных кос. А вот Варя завяла. Не сидела больше возле зеркала, а платок не снимала уже и вне кухни.

Прошло пару лет. Счастье к молодой семье так и не пришло. Потому что было не по плану. По плану была карьера Дениса. А с ней не сложилось. Сильный и рассудительный на вид Денис не был готов к тому, чтобы просто работать у станка без карьерного роста. Начал выпивать.

Еще через год умерла бабушка Екатерина. Впервые за последние годы Варя снова переступила порог родного бабушкиного дома. Вдохнув родной воздух, Варя ощутила какую-то щемящую сладкую боль и странный покой в душе. Солнечные зайчики прыгали на стене, и Афанасий лениво ловил их лапой. Пахло любистком. Варя упала на вышитые подушки на своей кровати и счастливо рассмеялась: больше она отсюда никуда не уедет! Засмотрелась в окно. За стеклом – весна. Вот и вишня. Их с Павлом вишня. Цветет...

Вечером, после купания, с мокрыми волосами, в которых запутались листочки любистка, Варя вышла к вишне. Под вишней, просто на земле, усыпанной опавшим цветом, сидел Павел.

Варя молча присела рядом, положила голову ему на колени. Дрожащей рукой Павел гладил волосы и на полную грудь вдыхал такой родной вишнево-любистковый аромат. Жадной рукой ласкал медовые Варины волосы, которые уже понемногу начали отрастать...