• Жизнь
  • Цвета васильков, напоенных солнцем

Цвета васильков, напоенных солнцем

Девушка спитБольшая стрелка часов уже давно переместилась за час ночи и неумолимо приближалась к цифре два.

Чашка любимого зеленого чая дышала ароматным теплом. Ольга сидела за столом, устало склонив голову на руки. Волнистые черные волосы мягкими ручьями разлились по плечам и рукам.

Странно, но даже первая седина не портила их красоты: казалось, женщина специально вплела меж черных завитков звездную паутину. Пушистые ресницы в сонном дрожании порхали над удивительными сливово-карими глазами. Ольга заколдовано следила за конвульсиями секундной стрелки часов. Почти два.

Несколько бессонных ночей дали о себе знать, и ей очень хотелось спать. Двойка на циферблате расплывалась, по-лебединому выгибала шею... и вот уже черный лебедь поплыл по кругу, ударился грудью о большую стрелку, затрепетал крыльями...

Ольга резко подняла голову. Два часа ночи. Решительным движением отодвинула чашку уже холодного чая и встала из-за стола.

На диване лежало похожее на гигантский небесно-синий бутон какого-то волшебного цветка платье. Ольга присела скраю – роскошный шлейф пышных складок занимал почти весь диван.

Провела по прохладному шелку рукой, расправила васильковые волны. Недаром она столько ночей провела над шитьем – платье вышло великолепным: серебристо-сизый, как будто затуманенный росой, корсет вышит дивными цветами из темно-синего бисера, подол платья разливался лавиной нежного шелка удивительного светло-синего цвета. «Цвета васильков, напоенных солнцем...» – горько улыбнулась Ольга.

О таком платье она когда-то мечтала, а завтра его оденет на свой выпускной бал дочка. Упоминание о дочери промелькнуло на лице женщины теплой улыбкой. Захотелось пойти в ее комнату и просто смотреть на беззаботно-спокойное лицо спящей доченьки. Так Ольга часто делала, когда Лана была еще маленькой.

Мужская слезаОна могла целую ночь просидеть возле кроватки дочки, прислушиваясь к ее спокойному дыханию, лаская непослушные черные кудри, разметавшиеся по подушке, ожидая, когда первый солнечный зайчик поцелует раскрасневшуюся от сна Ланину щечку, защекочет пухлую шейку. Маленький полураскрытый ротик сонно улыбнется, задрожат длинные пушистые ресницы – и девочка проснется, широко раскрыв два озерца небесной голубизны. Ради этого мгновения, ради этих больших голубых глаз Ольга жила на свете.

Согретая воспоминаниями женщина направилась в спальню дочки. В приоткрытые двери скользнула полоска света. Она расширялась и продвигалась вглубь комнаты. Вот золотистый конус достиг небольшой чуть старомодной кровати в углу комнаты, выхватил из темноты лицо Ланы и застыл на нем невозмутимым светом софита. Ольга, оставив предательски скрипящие двери полуоткрытыми, подошла к кровати и осторожно присела на краешек.

Дочка сладко спала, подложив под голову одну руку, другая мягко свисала вниз. Осторожно, чтобы не разбудить девушку, Ольга положила руку с тонким, как у матери запястьем, на кровать, поправила одеяло, замерла, очарованно всматриваясь в юное лицо.

Девушка была точной копией матери: такого же нежно-медового цвета кожа, такие же небольшие, но чувственные и выразительные губы, такие же смоляные роскошные кудри, которым завидовали все одноклассницы Ланы... Вот только за длинными, почти кукольными ресницами прятались не мамины глаза. Те глаза Ольга обожала и боялась. Чуть припухшие веки предательски выдавали вчерашние слезы. «Опять плакала...» – промелькнуло в голове Ольги и беспомощной болью откликнулось в сердце.

Завтра у Ланы выпускной вечер, и выпускники традиционно будут танцевать прощальный вальс с родителями. С недавних пор Ольга, глядя на страдания дочери, возненавидела красивую традицию родной школы. Лана, которая с детства двигалась пластично и чувствовала музыку («Как отец...» – иногда подсознательно сравнивала Ольга), профессионально занималась танцами, не сможет завтра кружиться в нежном вальсе, потому что... у нее нет папы. Перед матерью девушка пыталась не показывать своих слез, но Ольга знала, как страдает дочь, даже вчерашняя примерка долгожданного платья не подняла ей настроение. Девушка восторженно рассматривала роскошное платье, улыбалась и, целуя, благодарила маму, но в ее глазах была грусть. Глубокая васильковая грусть.

Ольга замерла, окунувшись в горько-сладкие воспоминания. Рука машинально гладила черные волосы Ланы, по щекам беззвучно катились слезы. Лишь под утро она заснула, свернувшись калачиком у дочки в ногах.

...С Русланом они познакомились в студенческие годы. Девушке сразу понравился веселый симпатичный блондин с волшебными голубыми глазами.

Еще бы! Руслан был неугомонным шутником и непревзойденным танцором, а как играл на гитаре! Сколько девичьих сердец разбилось под переливы его гитары и пение мягкого бархатного голоса. Одним словом, не парень, а душа всего общежития.

Оля же была скромной и тихой девушкой, а в тени непоседливой и веселой подруги Оксаны казалась и совсем незаметной. Оксану она любила, как сестру. Вместе они сидели за партой с первого класса, вместе окончили школу, вместе поехали учиться в город, вместе жили в общежитии. Подруги доверяли друг другу самое сокровенное. Однажды, когда девушки уже выключили свет и лягли в кровати, Оксана доверчиво зашептала Оле: «Знаешь, мне, кажется, нравится Руслан...» Ольга оцепенело слушала подругу, даже отвечала, а у самой почему-то очень болело в груди. С тех пор она всеми способами пыталась избегать Руслана, даже в компании друзей. Сбивчиво объясняла подругам, что должна готовиться к сессии. Подруги, ничего не понимая, лишь пожимали плечами и шли гулять без нее.

Девушка плачетОднажды Оля поздно возвращалась из библиотеки. Девушка спешила, пытаясь успеть к комендантскому часу. За спиной послышался топот ног и чье-то дыхание. Ольга испугано оглянулась, и на нее с разгону налетел... Руслан.

Он, улыбаясь, поздоровался с девушкой, а затем как-то непринужденно взял ее за руку и уже не отпускал до самого общежития. Оля хотела выдернуть руку из теплой ладони парня, но рука почему-то совсем не слушалась.

Общаться с Русланом было легко и приятно. Девушка даже не заметила, как они подошли к общежитию. У подъезда парень на секунду задержал ее и поцеловал в нежные губы, и те губы – о Боже! – как будто сговорившись с непослушной рукой, нагло ответили на поцелуй...

Опомнившись, Оля вырвала руку и быстро взлетела по ступенькам наверх. Раскрасневшаяся и напуганная с разгону влетела в комнату. К счастью, Оксаны еще не было. Оля, не включая свет, упала на аккуратно застеленную кровать и беззвучно заплакала. От обиды, от злобы. На саму себя, на непослушную руку и губы. Она обзывала себя легкомысленной и жестокой предательницей, мысленно просила у Оксаны прощения, клялась никогда больше не разговаривать с Русланом и опять плакала...

Прощание на перронеОксана, увидев подругу в слезах, сначала заварила крепкий чай из мелиссы – по ее мнению, наилучшее успокоительное – и уже с чашкой ароматного напитка решительно села на кровать возле заплаканной Оли. «Ну, что случилось?» – спросила кротко, однако с нотками уверенности и настойчивости. Так говорят с маленькими детьми.

Ольга положила голову подруге на колени и расплакалась еще сильнее. Будучи искренней и по-детски непосредственной, она рассказала подруге всю правду. Оксана внимательно слушала путаный рассказ, который неоднократно перерывался всхлипываниями, успокаивающе гладила волосы подруги. Услышав истинную причину Олиных слез, Оксана искренне рассмеялась, чмокнула Олю во влажную от слез щеку: «Глупая, не смей отталкивать Руслана. Он действительно тебя любит. А свою симпатию к нему я согласна променять... – девушка шутливо подмигнула, – на место дружки на вашей свадьбе!» И начала щекотать удивленную подругу.

...Руслан полюбил так, как никогда не любил, он просто души не чаял в Ольге. Любил расчесывать ее волнистые смоляные волосы, зарываться с головой в те волны медового аромата и целовать тонкие руки медового цвета. Оля счастливо смеялась, целовала его просто в голубые ясные глаза, сияющие любовью.

«У тебя необычные глаза, – шептала она. – Не синие и не голубые. Такого удивительного цвета... цвета васильков, напоенных солнцем. На нашу свадьбу я пошью себе платье под цвет твоих глаз!» Ольга обожала эти глаза, а Руслан обожал ее и неизменно отвечал: «Ты – мое солнце, и мои глаза никак не могут тобой напиться...».

Ольга и Руслан были действительно красивой парой. Никто не сомневался в искренности и силе их любви.

Они были неразлучными весь период обучения в институте и не верили, что их вообще может что-то разлучить. Их даже не пугало приближение вынужденной разлуки – Руслана забирали служить в армию – настолько сильной была вера во взаимную любовь. Он верил, что она будет ожидать, она – что дождется...

Грустная беременнаяРуслан заметил, что в последнее время Ольга стала какой-то странной: редко улыбается, а в карих глазах появилась какая-то грустная задумчивость. Парень объяснял это приближением своего отъезда и пытался окружить любимую еще большим теплом и вниманием.

Незаметно пролетели последние сладкие дни перед разлукой, наступил день его отъезда. Банальное прощание на перроне. Руслан, скрывая волнение, с притворным спокойствием пытался подбодрить растерянную и бледную Ольгу. Оба знали, что разлука ненадолго и незачем бояться, но... Какой-то непонятный страх тревожил сердца влюбленных.

Прощальный поцелуй. Крепкий, длинный, горячий... Поезд двинулся, Руслан прислонился к холодному стеклу, не отрывая взгляд от маленькой фигуры на перроне, которая с каждой секундой удалялась все дальше и дальше. Вспомнил их прощальный поцелуй. На мгновение парню показалось, что там, на перроне, Ольга хотела сказать ему что-то очень важное и не сказала... Но то только на мгновение. Он не имеет право сомневаться. Все будет хорошо...

Прощаясь на перроне, Оля даже не просила Руслана писать, знала: напишет. И он писал. Даже по несколько писем в день. Девушка целовала желанные письма, перечитывала их по несколько раз и сразу же садилась писать ответ. Писала о том, как она грустит за ним, как ей не хватает его васильковых глаз... и ни одного слова о своей беременности.

Вальс на выпускномБеда подкралась незаметно. Вдруг прекратили приходить письма от Руслана. Почтальон, встречая Ольгу, лишь виновато пожимал плечами. Ольга написала несколько тревожных писем. Она могла допустить самое плохое, только не измену их любви. Ответа долго не было. Наконец почтальон принес долгожданный конверт. Дрожащими руками девушка открыла письмо. Пробежала глазами первые строки. В глазах потемнело, стало трудно дышать. Руслан писал, что между ними все закончено. Коротко и безжалостно, без всяких объяснений. Теряя сознание, Ольга почему-то подумала, что васильки, наверное, очень красивые в кубиках льда...

После того письма девушка тяжело заболела. Врачи, беспокоясь о здоровье ребенка, положили Ольгу в больницу на сохранение. Она уже не искала объяснений поведению Руслана. Не знала, что это была неудачная шутка его друзей, которые, желая проверить пару на прочность, написали Руслану письмо о романе Ольги с его другом. Не знала и не хотела знать. У нее была одна цель – родить и воспитать здорового и счастливого ребенка.

Мужская слезаВыпускные вечера, особенно мелодии прощального вальса, всегда вызывали у него странную ностальгию. Не был исключением и сегодняшний бал.

Он с радостью принял предложение играть в городе, где прошли студенческие годы. В нем еще теплилась надежда встретить ее. Возле старенькой «Ямахи» стояла тарелка с закусками и бутылка вина – на случай, если музыканты проголодаются.

Он вскользь посмотрел на бутылку: «Солнце в бокале». Эта надпись вызывала у него горькую улыбку: «Я своего солнца так и не напился...» Наступил черед прощального вальса. Пальцы привычно пробежали по клавишам синтезатора, в вихре мелодии закружились пары. «Какая красивая традиция – танцевать вальс с родителями», – подумал он, любуясь танцующими. Руки машинально порхали над инструментом, а все внимание музыканта было приковано к девушке в нежно-синем платье, которая одиноко стояло в углу зала.

Присмотрелся внимательнее и почувствовал, как холодеет сердце: перед ним стояла она. «Она совсем не изменилась... Такие же роскошные волосы и гордая осанка... Это она? Почему она в свадебном платье? Цвета васильков, напоенных солнцем. А я поседел...» – как пронеслось в его голове. Вдруг девушка посмотрела на него светло-голубыми большими глазами. Посмотрев в те глаза, ему показалось, что он смотрит в зеркало. Страшная догадка обожгла мозг: «Это... Это...». Мысли не вмещались в голове, сердце ускорено билось. Он, не прекращая играть, позвал напарника, кивнув на синтезатор: «Доиграешь?» Товарищ, удивленно передернув плечами, умело подхватил на секунду прерванную мелодию.

Пара танцуетОн спустился в зал, не отводя глаз от девушки в синем. И только подойдя почти впритык к девушке, заметил рядом с ней темноволосую женщину, с карими глазами и медовой кожей. Сердце готово было выскочить из груди.

Лана удивленно смотрела на музыканта, который сбежал со сцены и решительно направлялся в ее сторону. На секунду он замер, а затем ринулся к ее маме и упал перед ней на колени. Он что-то быстро говорил ей и пытался поцеловать руку.

Мама почему-то не оттолкнула его, а, обхватив руками голову, заплакала. Девушка не знала, что делать, удивленно смотрела, как вздрагивают мамины плечи и быстро шевелятся губы странного мужчины. Вдруг мама подняла голову и поцеловала его просто в глаза. У Ланы закружилась голова, не слыша собственного голоса из-за музыки, она закричала и подбежала к матери.

Ее встретили сияющие от слез и счастья мамины глаза. «Мамы, ты...» Ольга не дала дочке договорить, взяла ее хрупкую ладонь и вложила в руку странному музыканту: «Руслана, потанцуй с отцом...»

Наталия Бардалым
4 5 1 5 1 1 1 1 1 Рейтинг 5.00 (4 голоса(ов))
Добавить комментарий

Cookies помогают нам улучшить наш веб-сайт и подбирать информацию, подходящую конкретно вам. Используя этот веб-сайт, вы соглашаетесь с тем, что мы используем cookies. Если вы не согласны – покиньте этот веб-сайт.
Подробнее Принимаю